Под свадебный гул они переходят в Замок для пиршества. Гук знает, что в этот раз все эльфы-работники трудятся на благо семьи - по другому никак не получается. Огромное количество гостей так просто не обслужить, а потому вся прислуга подключена к празднику.

Грузом сомнений на сердце легло пресловутое <i>согласен,</i> хотя и не хотел. Просто отчего-то не смог сказать дурацкое 'нет'. Смотря в глаза отца и видя там радость за сына (по другому Гук не назвал бы это) просто невозможно было пойти против.
Гук не смог себя сломать лишь оттого, что слом этот привел бы к краху еще стоящего элемента.

Рисовые горсти летели в спину молодоженам, сыпались на пол, усыпали дорожку. Так и дошли - под рисовым дождем, окруженные счастливыми придворными.

Шампанское пенится и вытекает из тонких фужеров, заливает ботинки благородных дам и кавалеров. Всюду в толпе 'за прекрасную Юби', 'за принца Гука', как раскаты грома.

Гук взглядом ловит каждого мимо проходящего эльфа - среди толпы мелькает макушка Чунхона, но сорваться с места не получается. Гук прекрасно осознает свою вину - до щемящего сердца - однако бросает грустные взгляды, мысленно моля о прощении. Чунхон умный парнишка - он должен будет все понять.
А вечером мальчик будет сидеть на кровати и читать книжки в слух; Гуку хочется думать, что проблемы решатся сами собой.

Чунхон отстраненный; не смотрит, подняв голову, понуро обходит гостей с подносами, полными бокалами. К тронам эльф даже не приближается - оставляет эту работу более расторопным или желающим снискать королевское благословение.
Лишь к Химчану подходит с улыбкой, протягивая последний фужер - из рук в руки, соприкасаясь пальцами. Химчан счастливый.
Радующийся за Гука.
Смотрящий на Чунхона, который не обошел его стороной.

Юби держит Гука за руку и старается переплести их пальцы - маленькая ладошка тонет в ручище Гука, и ответа так и не получает. Гук не склонен к проявлению нежностей.
- Потанцуем, мой король?
И Гук выводит ее на танец, замечая испуганный взгляд родных глаз.

<center>*</center>

- Как ты себя чувствуешь, Хон? У тебя холодные руки, - замечая внимание брата Химчан проводит внутренней стороной ладони по щеке Чунхона. У мальчика нежная кожа.
Только в глазах - уныние. Всемирное.
- Все в порядке, - улыбаясь, шепчет Чунхон, даже не пытаясь отстраниться.
Химчану нравится возможность быть рядом на правах утешителя; он видел каждое содрагание Чунхона, когда тот смотрел на брачную церемонию. Отчасти Химчану кажется, что он понимает младшего.
Тяжело, когда от тебя отворачиваются.
- Знаешь, Хон, ты всегда можешь обратиться ко мне. Я всегда готов тебе помочь, - заглядывая в глаза мальчика, мягко проговаривает принц.

Чунхон смотрит на Химчана непонимая, что происходит. Хим не кажется менее противным - просто теперь с Химчаном проще, чем с Гуком.
Гука же стоит оставить в покое, по разумениям Хона.
Эльф смотрит на собеседника пару долгих секунд, после чего отворачивается, привлеченный громкой музыкой. В центре зала образуется свободное пространство, круг, в центр которого, под руку, выходит пара.
Енгук ведет Юби в танце и для Чунхона сейчас нет ничего гармоничнее. Настолько правильным кажется этот союз - белое с белым. Гук завораживает, настолько спокоен, уравновешен, погружен в свои мысли. Не сбиваясь, они идут в вальсе, заставляя гостей в немом восторге раскрыть рты.
Чунхон тоже восхищается, только с грустью и капелькой отчаяния. Разве стоит препятствовать этому?

Тогда, часом ранее, Чунхон выбежал из святилища лишь потому, что раскатом грома отдалось гуково 'согласен', а ни предательски подкосились. Это ведь Хон любит Гука всю свою жизнь, а не эта девушка.
Это ведь Хон...
Теперь уже нет.
- Спасибо, Химчан, - эльф легонько сжимает пальца Химчана в ладошке, после чего уходит куда-то в толпу. Надо работать.

Химчан смотрит вслед. Чунхон его принял? Пустил за порог или просто открыл запертую дверь, которая лишь для Гука? Пальцы слегка покалывает, словно он засунул их в шипучку и это пузырьки испаряются с кожи.
Чунхон разрешил быть рядом?
Химчан закусывает губу, стараясь не улыбаться, но кончики губ предательски ползут вверх. <i>Это совсем немного похоже на счастье.</i>

<center>*</center>

Лухан следит за Чунхоном издали, практически неотрывно. Мальчик, слегка зажато, ходит между гостей и кривыми линиями всячески обходит Гука; Лухан просто не может этого не заметить.
Лухан просто не может не заметить привязанность младшего.
Ровно также Лухан - на секунду утонувший в гостях - не может не заметить протянутые химчановы руки. Сжимая пальцы, Чунхон смотрит на улыбающегося Химчана, а у Лухана в голове мелькают мысли-бабочки.
Как же так?

Гук женат. Гук почти король.
Гук...
У Гука Ли Юби, будущие дети в перспективе. Чунхону просто нечего тут терять, да? Олень пытается быть где-то рядом с Хоном, чтобы помочь. Поддержать.
Но ловит лишь обрывки фраз, которые заставляют кожу покрыться мурашками.
Чунхоново 'спасибо, Химчан' ломает что-то в Лухане, просто потомц, что это неприемлимо. И самую малость - страшно. Потому что Чнхон еще маленький и ничего не понимает, потому что Чунхон, видимо, решил пойти по пути наименьшего сопротивления.
И совсем не важно, что Гук с кем-то теперь. Просто Лухан уверен, что нельзя сдаваться, чтобы не происходило.

Следуя в толпе за Чунхоном Лулу перебирает в голове разнообразные варианты; что он может с этим сделать и как помочь тому, кто уверен, что в помощи не нуждается? Поднос  звякает об столешницу, когда взгляд эльфа замечает среди гостей башню-Ифаня. Советник, что из-за своего роста выделяется в толпе, посмеивается над шутками какой-то дамы.
Прикусив щеку изнутри, Лухан, словно корабль, распихивает всех. Крис не сразу замечает знакомую макушку и блестящие от решимости глаза, однако когда чужая нога с силой наступает на его пальцы, а сильные руки тянут за собой, Крис уже просто не может не обратить внимание (что и делал, долгое время).

- Ву Ифань, мать твою, шевелись, - шипит Лулу, таща за собой ошарашенного советника. Мужчина не сопротивляется, однако передвигается с трудом. Черепаха, кажется, быстрее будет.
Крис переставляет ноги так медленно, что, кажется, Лухан состарится быстрее, чем запихнет Ифаня на балкон.

Ночь принимает пару в свои нежные лапы, окутывая их темнотой. Лухан толкает Криса вперед, закрывая балконные двери. И откуда в таком хрупком парнишке столько силы?
- Ты что вообще себе позволяешь, олень? - выдает спустя секунду Крис, удивленно поглядывая на парня. Лухан сосредоточенно смотрит Ифаню в глаза, морщит брови и покусывает губы.
Что-то случилось?
- Лухан?
- Слушай, мне нужна твоя помощь.

Крис скептически приподнимает бровь, однако внутри удивлен чуть больше, чем до глубины души. Лухану. Нужна. Его. Помощь.
Лухану нужна помощь?
- Что случилось?
Внезапно севшим голосом, спрашивает мужчина. Видимо, все это не ради романтики и желания побыть наедине.
- Помоги Чунхону.
Требовательно.
- Что?
- Только ты можешь вразумить Гука. Ему не нужна эта девушка, ему нужен Чунхон. А Чунхону нужен Гук, разве ты не понимаешь любви?
- Лухан, Лулу,ты понимаешь, что ты говоришь?

Ифань сжимает плечи Лухана, заглядывая тому в глаза. Кажется - еще секунда и на глазах олененка появятся слезы. Крис ведь знает, что это не правда, что Лухан идеальный актер? Но...
- Лу, не надо так, ты понимаешь что я не могу? Это заговор.
- Пожалуйста, я ведь не просил тебя никогда о таком. Ифань, - Лухан привстает на носочки и нежно касается губ советника своими губами, быстро отстраняясь.
Крис замирает, не понимая, как ему поступить, что вообще происходит.
- Крис.

Ифань обессиленно опускает руки, смотря в глаза, на которых уже блестят первые слезы. На губах расцветает луханевский поцелуй, первый, кажется, искренний.
- Чтож ты делаешь, - в сторону, самому себе, - Я постараюсь помочь. Но не обещаю.

Тонкие руки-ветви оплетают ифаневскую шею, а мягкие губы вновь прижимаются к его губам. Крис подается вперед, углубляя поцелуй, но Лухан выскальзывает из кольца рук, хлопая балконной дверью.
- Я отблагодарю.

<i>И Крис даже знает каким образом Лухану искуплять свои грехи.</i>